Образ идеального педагога...Размышления о нем посещают ум любого ученика. Я, конечно, не стала исключением. Но когда появляется эта мысль? Что приводит к ней? Что её составляет? И, наконец, какой он - Идеальный педагог?
Вот обыденная ситуация ( к сожалению!) - конфликт ученика и учителя. Такое, увы, случается повсеместно, и причины могут быть самые разные, но основная, скорее всего, - непонимание между учеником и учителем. Мы (ученики)иногда не понимаем учителей, не понимаем того, что они, даже ругая нас, желают нам только добра, а учителя не всегда видят в учениках индивидуальность, ровняя нас "под одну гребенку"... Вот тогда-то и вспыхивает неприязнь, вот тогда и зарождаются мысли об идеале Педагога и Человека. Из чего же он состоит?
Само слово "идеальный" подразумевает отсутствие недостатков или сведение их к минимуму, так я считаю. Что же мешает нашим учителям быть идеальными? Их недостатки? Но ведь они, в первую очередь, люди, со своими плюсами и минусами, и нельзя их в этом винить. Тогда, может быть, причина в нас, учениках? Однако мы слишком молоды, чтобы объективно судить о людях, и вроде бы, и нас нельзя в этом обвинять... Тупик? Но вот из этого тупика и рождаются черты высокого идеала педагога. Попадая в ситуацию взаимного непонимания, ученик желает быть прежде всего быть понятым. В этом умении одна из главных черт, по моему мнению, идеального учителя - он всегда поймет ученика, его проблемы, а главное, его желания и способности, настроения. В таком учителе мы видим не только сурового педагога, требующего от нас максимальной отдачи на своих уроках, но и открытого, понимающего человека. В идеальном учителе умеренно сочетаются такие качества, как твердость духа и мягкая открытость души, то есть когда он проявляет и настойчивость в процессе обучения, и одновременно не боится показать себя обыкновенным человеком. Очень часто учителя сознательно отгораживаются от учеников своим знанием и кажутся "чужими" людьми. А ведь педагог не может быть чужим! Он, помимо своего предмета, учит нас и жизни; именно его влияние, наравне с окружением и влиянием родителей, определяет наш характер, восприятие мира. Идеальный педагог способен разговаривать с учеником на равных, не отгораживаясь от него стеной своего опыта и знания. Опыт, по-моему, решает далеко не всё. В каждом маленьком человеке есть что-то такое, что понять и принять не поможет никакой опыт. Ведь мы все разные. Где-то, конечно, схожие, но абсолютно индивидуальные.Идеальный педагог способен понять это в полной мере и, возможно, даже учится где-то у своих учеников.
И главная, как я считаю, черта идеального учителя - это его способность стать другом своему ученику. Эта черта, безусловно, складывается из описанных выше качеств, но не только из них...Всем не угодишь, и невозможно дать четкий, точно выверенный образ Идеала. Что для одного благодатный рай, то для другого хуже пламени ада. Образ твердого педагога...Образ учителя-друга...Возможно ли их сочетать? И будут ли они сочетаться? Ум блуждает и теряется, когда пытаешься дать ответ, который стал бы правильным и сумел бы объединить эти два понятия.
Я уверена, жизнь человека измеряется встречами. Но удачные встречи попадаются нечасто. Меня же судьба наградила, подарив мне встречу с книгами, которые стали частью моей жизни. И "во дни сомнений, во дни тягостных раздумий" о правильности выбора своего жизненного пути мне на помощь приходили мои друзья - книги.Я хорошо знакома со многими произведениями, посвященными труду учителя. Среди них и "Первый учитель" Ч.Айтматова, и "Уроки французского" В.Распутина, и, конечно же, повести А.Лиханова. И среди них "Крёсна".
Это повествование о скромной женщине, посвятившей себя служению детям, не совершившей никаких громких подвигов, но сумевшей заронить в душах своих учеников семена великодушия и гуманности. Не есть ли это подвиг? Не есть ли подвиг и её слова, обращенные к автору: "А ты живи!"...Так какая она, Крёсна?
Анна Николаевна стала первым учителем для автора в непростое время войны и послевоенное время. И он не может не вспомнить её в своих произведениях. Что в первую очередь приходит Вам на ум, когда вспоминаете какого-нибудь человека? Конечно же, черты лица, взгляд, стиль одежды, а также его индивидуальные черты, непохожие на других, именно те, благодаря которым Вы его помните.
Анна Николаевна запомнилась автору "...сухонькой, невысокой старушкой", с лицом в продольных морщинах на лбу, с резкими прорезями от носа к краешкам рта и резко выпирающими скулами. В необычайно простом наряде - темных платьях, застегивающихся от горла, с белыми крыльями воротничков, пуховом платке - была лишь одна непонятная детям вещь - камея, но постепенно даже она стала неотъемлемой частью образа их милой Анны Николаевны. Сюда же, в столь дорогой образ первой учительницы, входит и ее манера вести уроки: "Анна Николаевна рассказывала ровным, спокойным голосом, только иногда он отчего-то звенел, и тогда учительница умолкала на минуту, но потом продолжала снова тем же спокойным и ровным голосом.." - так автор описывает эту манеру в повести "Крутые горы".
Автор пишет, что Анна Николаевна "...любила тратить время на посторонние разговоры". Но тут же прибавляет, что "...только ничего не понимающий дурачок мог признать их посторонними". Вот в такие моменты, видимо, и проходили маленькие уроки жизни, ее восприятия, какие преподает нам каждый учитель. Удивительны эти моменты! Во время них как бы чувствуешь с учителем почти родственную связь, даже если совсем его не понимаешь!
Анна Николаевна вспоминается автору спокойной и уравновешенной старушкой, и если кто опаздывал, негодование учительницы выражалось в холодном молчании и сухости фраз, "...это был такой прием, такой способ проявления строгости...Анна Николаевна...очень сердилась...на его недисциплинированность, и только крайне уважительная причина могла спасти виноватого". Однако, несмотря на это, Анна Николаевна не была суровым педагогом, она не боялась показать себя простым человеком перед своими подопечными. Вот чего зачастую не хватает нашим учителям!
Мое внимание привлекло одно сравнение автора. Тот момент, когда он описывает , как Анна Николаевна входит в класс с керосинкой в руках: "...на пороге - сверкающая огнем керосиновая лампа на уровне лица учительницы, так что кажется, у лампы есть ноги и она пришла к нам сама посветить своим светом". Но только ли о лампе речь? С не меньшей долей уверенности можно сказать, что сама Анна Николаевна была для этих ребят источником света знаний, дарующим понимание не только школьных предметов, но и мира, его простейших ценностей.
Её забота по отношению к ученикам сохранялась даже тогда, когда эти ученики покидали школу. Да и не могла не сохраниться, ведь, как говорит Вова Крошкин: "У неё здесь полнарода то крестники, то ученики!" Добро возвращается добром, у и ученики Анны Николаевны не покидали её. "Простецкую влиятельность" сохраняла эта удивительная женщина на своих учеников, и сама относилась к ним так, как будто всем приходилась крестной матерью.
Её заботу о классе, в котором учился автор, можно подтвердить многими примерами. Это и эпизоды с витамином С, и хвойным отваром, музыкантом...Основой ее жизни была школа, которой она отдала шесть десят лет, ее ученики, о которых она заботилась, словно о родных детях, тратя на них и деньги, и личное время, и свою любовь. Дети стали для нее истинной семьей. Много ли сейчас таких учителей?
Такое отношение к людям, и к большим, и к маленьким, не могло не найти отклик. Глубокое уважение, любовь и ответная забота стали для Анны Николаевны платой за ее доброту, благородство. Такой она была сама, этому же научила детей. И, несомненно, этому же хочет научить нас автор, рисуя портрет своей наставницы.
Любовь к ней автора не угасла, несмотря на трудности жизни. Бросается в глаза, вызывает умиление постоянное добавление к имени Анны Николаевны и к слову "учительница" ласковых эпитетов: "наша любимая", "незабвенная", "драгоценная" и многих, многих других. Но для меня самым удивительным стало не это, а то, как удивительно сохранилось в авторе отношение к Анне Николаевне, приобретенное ещё в первых классах. Я имею в виду тот момент, когда после многолетней разлуки автор вновь возвращается к своей дорогой учительнице и снова, слушая её, сидит "словно на уроке...не смея даже пикнуть".
Образ милой наставницы остался для автора неизменен. Как в детстве ему казалось, что дорогая учительница "...сама себя задумала и осуществила такой..." и "родилась старушкой...сперва маленькой, потом подросла, и вот - работает учительницей!", так и по прошествии лет она предстала хоть и постаревшей, но всё той же "сухонькой старушкой, с волосами, зачесанными на пробор".
Читая "Крёсну" и другие произведения Альберта Лиханова, я часто задумывалась, а была ли Анна Николаевна для него Идеальным Педагогом? Любимым - без сомнения, а идеальным?
Мною прочитано много книг о прекрасной, благородной и, несомненно, трудной профессии учителя. Я, конечно, знала, что авторы в этих произведениях приносят слова искренней благодарности своим педагогам за их труды, понимание и любовь, однако понимание и осмысление этого пришло почему-то гораздо позже. Видимо, взрослея, мы начинаем смотреть на мир иначе и находить ранее незаметные вещи в обыденном, понимать непонятое. Вот так и я постепенно понимала стремление авторов художественных произведений воспеть своих учителей, а понимание этого пришло именно тогда, когда я сама начала проникаться подобнымит чувствами по отношению к моим драгоценным наставникам - учителям. За думами о благодарности приходили мысли о том, а смогу ли я быть учителем, по плечу ли мне будет бескорыстная самоотдача, свойственная моим учителям, ведь я не раз задумывалась о том, чтобы посвятить свою жизнь школе и её ученикам.
Выбирая будущую профессию, пытаясь определить свое место в жизни, мы, естественно, ищем если не идеал, то такой образ, который мог бы стать ориентиром. В профессии учителя таким ориентиром стала для меня моя учительница химии Марина Валерьевна Кривошеева. Требовательность к ученикам, где-то даже строгость педагога удивительно сочетаются в ней с харизмой, добротой, умением понять своих учеников, стать им другом. Ни разу я не слышала, чтобы кто-то на неё обижался, даже если она за что-то нас ругала, хотя делала это скорее как мать, заботящаяся о нас, чем, как учитель, которого волнует лишь наша успеваемость.
Вот таким педагогом, как моя милая учительница химии, я вижу себя в будущем. Конечно, я не смогу быть её копией. Время, великий зодчий наших характеров, наделит меня новыми чертами, но главные достоинства воплотились для меня в этом учителе, наставнике, друге.
И вот сейчас, мечтая о будущем, прикрыв глаза, словно сон наяву, я вижу свой первый урок. Как и в далеком прошлом, я вхожу в первый класс, но вхожу теперь как учитель. Тридцать пар глаз, горящих нетерпением, внимательно смотрят на меня, ая все никак не могу унять волнение, как будто сдаю самый главный экзамен в своей жизни. Я не знаю, что будет дальше, как сложатся мои отношения с моим первым классом, смогу ли я добиться их доверия... И вот мои размышления прерываются громом звонка, и я. мысленно попросив благословения у всех своих учителей, у Марины Валерьевны, начинаю урок, улыбаясь своему классу и мысли, что я - учитель, я - педагог...
Вот обыденная ситуация ( к сожалению!) - конфликт ученика и учителя. Такое, увы, случается повсеместно, и причины могут быть самые разные, но основная, скорее всего, - непонимание между учеником и учителем. Мы (ученики)иногда не понимаем учителей, не понимаем того, что они, даже ругая нас, желают нам только добра, а учителя не всегда видят в учениках индивидуальность, ровняя нас "под одну гребенку"... Вот тогда-то и вспыхивает неприязнь, вот тогда и зарождаются мысли об идеале Педагога и Человека. Из чего же он состоит?
Само слово "идеальный" подразумевает отсутствие недостатков или сведение их к минимуму, так я считаю. Что же мешает нашим учителям быть идеальными? Их недостатки? Но ведь они, в первую очередь, люди, со своими плюсами и минусами, и нельзя их в этом винить. Тогда, может быть, причина в нас, учениках? Однако мы слишком молоды, чтобы объективно судить о людях, и вроде бы, и нас нельзя в этом обвинять... Тупик? Но вот из этого тупика и рождаются черты высокого идеала педагога. Попадая в ситуацию взаимного непонимания, ученик желает быть прежде всего быть понятым. В этом умении одна из главных черт, по моему мнению, идеального учителя - он всегда поймет ученика, его проблемы, а главное, его желания и способности, настроения. В таком учителе мы видим не только сурового педагога, требующего от нас максимальной отдачи на своих уроках, но и открытого, понимающего человека. В идеальном учителе умеренно сочетаются такие качества, как твердость духа и мягкая открытость души, то есть когда он проявляет и настойчивость в процессе обучения, и одновременно не боится показать себя обыкновенным человеком. Очень часто учителя сознательно отгораживаются от учеников своим знанием и кажутся "чужими" людьми. А ведь педагог не может быть чужим! Он, помимо своего предмета, учит нас и жизни; именно его влияние, наравне с окружением и влиянием родителей, определяет наш характер, восприятие мира. Идеальный педагог способен разговаривать с учеником на равных, не отгораживаясь от него стеной своего опыта и знания. Опыт, по-моему, решает далеко не всё. В каждом маленьком человеке есть что-то такое, что понять и принять не поможет никакой опыт. Ведь мы все разные. Где-то, конечно, схожие, но абсолютно индивидуальные.Идеальный педагог способен понять это в полной мере и, возможно, даже учится где-то у своих учеников.
И главная, как я считаю, черта идеального учителя - это его способность стать другом своему ученику. Эта черта, безусловно, складывается из описанных выше качеств, но не только из них...Всем не угодишь, и невозможно дать четкий, точно выверенный образ Идеала. Что для одного благодатный рай, то для другого хуже пламени ада. Образ твердого педагога...Образ учителя-друга...Возможно ли их сочетать? И будут ли они сочетаться? Ум блуждает и теряется, когда пытаешься дать ответ, который стал бы правильным и сумел бы объединить эти два понятия.
Я уверена, жизнь человека измеряется встречами. Но удачные встречи попадаются нечасто. Меня же судьба наградила, подарив мне встречу с книгами, которые стали частью моей жизни. И "во дни сомнений, во дни тягостных раздумий" о правильности выбора своего жизненного пути мне на помощь приходили мои друзья - книги.Я хорошо знакома со многими произведениями, посвященными труду учителя. Среди них и "Первый учитель" Ч.Айтматова, и "Уроки французского" В.Распутина, и, конечно же, повести А.Лиханова. И среди них "Крёсна".
Это повествование о скромной женщине, посвятившей себя служению детям, не совершившей никаких громких подвигов, но сумевшей заронить в душах своих учеников семена великодушия и гуманности. Не есть ли это подвиг? Не есть ли подвиг и её слова, обращенные к автору: "А ты живи!"...Так какая она, Крёсна?
Анна Николаевна стала первым учителем для автора в непростое время войны и послевоенное время. И он не может не вспомнить её в своих произведениях. Что в первую очередь приходит Вам на ум, когда вспоминаете какого-нибудь человека? Конечно же, черты лица, взгляд, стиль одежды, а также его индивидуальные черты, непохожие на других, именно те, благодаря которым Вы его помните.
Анна Николаевна запомнилась автору "...сухонькой, невысокой старушкой", с лицом в продольных морщинах на лбу, с резкими прорезями от носа к краешкам рта и резко выпирающими скулами. В необычайно простом наряде - темных платьях, застегивающихся от горла, с белыми крыльями воротничков, пуховом платке - была лишь одна непонятная детям вещь - камея, но постепенно даже она стала неотъемлемой частью образа их милой Анны Николаевны. Сюда же, в столь дорогой образ первой учительницы, входит и ее манера вести уроки: "Анна Николаевна рассказывала ровным, спокойным голосом, только иногда он отчего-то звенел, и тогда учительница умолкала на минуту, но потом продолжала снова тем же спокойным и ровным голосом.." - так автор описывает эту манеру в повести "Крутые горы".
Автор пишет, что Анна Николаевна "...любила тратить время на посторонние разговоры". Но тут же прибавляет, что "...только ничего не понимающий дурачок мог признать их посторонними". Вот в такие моменты, видимо, и проходили маленькие уроки жизни, ее восприятия, какие преподает нам каждый учитель. Удивительны эти моменты! Во время них как бы чувствуешь с учителем почти родственную связь, даже если совсем его не понимаешь!
Анна Николаевна вспоминается автору спокойной и уравновешенной старушкой, и если кто опаздывал, негодование учительницы выражалось в холодном молчании и сухости фраз, "...это был такой прием, такой способ проявления строгости...Анна Николаевна...очень сердилась...на его недисциплинированность, и только крайне уважительная причина могла спасти виноватого". Однако, несмотря на это, Анна Николаевна не была суровым педагогом, она не боялась показать себя простым человеком перед своими подопечными. Вот чего зачастую не хватает нашим учителям!
Мое внимание привлекло одно сравнение автора. Тот момент, когда он описывает , как Анна Николаевна входит в класс с керосинкой в руках: "...на пороге - сверкающая огнем керосиновая лампа на уровне лица учительницы, так что кажется, у лампы есть ноги и она пришла к нам сама посветить своим светом". Но только ли о лампе речь? С не меньшей долей уверенности можно сказать, что сама Анна Николаевна была для этих ребят источником света знаний, дарующим понимание не только школьных предметов, но и мира, его простейших ценностей.
Её забота по отношению к ученикам сохранялась даже тогда, когда эти ученики покидали школу. Да и не могла не сохраниться, ведь, как говорит Вова Крошкин: "У неё здесь полнарода то крестники, то ученики!" Добро возвращается добром, у и ученики Анны Николаевны не покидали её. "Простецкую влиятельность" сохраняла эта удивительная женщина на своих учеников, и сама относилась к ним так, как будто всем приходилась крестной матерью.
Её заботу о классе, в котором учился автор, можно подтвердить многими примерами. Это и эпизоды с витамином С, и хвойным отваром, музыкантом...Основой ее жизни была школа, которой она отдала шесть десят лет, ее ученики, о которых она заботилась, словно о родных детях, тратя на них и деньги, и личное время, и свою любовь. Дети стали для нее истинной семьей. Много ли сейчас таких учителей?
Такое отношение к людям, и к большим, и к маленьким, не могло не найти отклик. Глубокое уважение, любовь и ответная забота стали для Анны Николаевны платой за ее доброту, благородство. Такой она была сама, этому же научила детей. И, несомненно, этому же хочет научить нас автор, рисуя портрет своей наставницы.
Любовь к ней автора не угасла, несмотря на трудности жизни. Бросается в глаза, вызывает умиление постоянное добавление к имени Анны Николаевны и к слову "учительница" ласковых эпитетов: "наша любимая", "незабвенная", "драгоценная" и многих, многих других. Но для меня самым удивительным стало не это, а то, как удивительно сохранилось в авторе отношение к Анне Николаевне, приобретенное ещё в первых классах. Я имею в виду тот момент, когда после многолетней разлуки автор вновь возвращается к своей дорогой учительнице и снова, слушая её, сидит "словно на уроке...не смея даже пикнуть".
Образ милой наставницы остался для автора неизменен. Как в детстве ему казалось, что дорогая учительница "...сама себя задумала и осуществила такой..." и "родилась старушкой...сперва маленькой, потом подросла, и вот - работает учительницей!", так и по прошествии лет она предстала хоть и постаревшей, но всё той же "сухонькой старушкой, с волосами, зачесанными на пробор".
Читая "Крёсну" и другие произведения Альберта Лиханова, я часто задумывалась, а была ли Анна Николаевна для него Идеальным Педагогом? Любимым - без сомнения, а идеальным?
Мною прочитано много книг о прекрасной, благородной и, несомненно, трудной профессии учителя. Я, конечно, знала, что авторы в этих произведениях приносят слова искренней благодарности своим педагогам за их труды, понимание и любовь, однако понимание и осмысление этого пришло почему-то гораздо позже. Видимо, взрослея, мы начинаем смотреть на мир иначе и находить ранее незаметные вещи в обыденном, понимать непонятое. Вот так и я постепенно понимала стремление авторов художественных произведений воспеть своих учителей, а понимание этого пришло именно тогда, когда я сама начала проникаться подобнымит чувствами по отношению к моим драгоценным наставникам - учителям. За думами о благодарности приходили мысли о том, а смогу ли я быть учителем, по плечу ли мне будет бескорыстная самоотдача, свойственная моим учителям, ведь я не раз задумывалась о том, чтобы посвятить свою жизнь школе и её ученикам.
Выбирая будущую профессию, пытаясь определить свое место в жизни, мы, естественно, ищем если не идеал, то такой образ, который мог бы стать ориентиром. В профессии учителя таким ориентиром стала для меня моя учительница химии Марина Валерьевна Кривошеева. Требовательность к ученикам, где-то даже строгость педагога удивительно сочетаются в ней с харизмой, добротой, умением понять своих учеников, стать им другом. Ни разу я не слышала, чтобы кто-то на неё обижался, даже если она за что-то нас ругала, хотя делала это скорее как мать, заботящаяся о нас, чем, как учитель, которого волнует лишь наша успеваемость.
Вот таким педагогом, как моя милая учительница химии, я вижу себя в будущем. Конечно, я не смогу быть её копией. Время, великий зодчий наших характеров, наделит меня новыми чертами, но главные достоинства воплотились для меня в этом учителе, наставнике, друге.
И вот сейчас, мечтая о будущем, прикрыв глаза, словно сон наяву, я вижу свой первый урок. Как и в далеком прошлом, я вхожу в первый класс, но вхожу теперь как учитель. Тридцать пар глаз, горящих нетерпением, внимательно смотрят на меня, ая все никак не могу унять волнение, как будто сдаю самый главный экзамен в своей жизни. Я не знаю, что будет дальше, как сложатся мои отношения с моим первым классом, смогу ли я добиться их доверия... И вот мои размышления прерываются громом звонка, и я. мысленно попросив благословения у всех своих учителей, у Марины Валерьевны, начинаю урок, улыбаясь своему классу и мысли, что я - учитель, я - педагог...
Комментариев нет:
Отправить комментарий